Разрешите мне прощупать ваш теменной шов. Слепок с вашего
черепа, сэр, мог бы служить украшением любого
антропологического музея до тех пор, пока не удастся получить
самый оригинал. Не сочтите это за лесть, но я просто завидую
такому черепу.
Шерлок Холмс усадил нашего странного гостя в кресло.
- Мы с вами, по-видимому, оба энтузиасты своего дела,
сэр, - сказал он. - Судя по вашему указательному пальцу, вы
предпочитаете сами набивать папиросы. Не стесняйтесь,
закуривайте.
Доктор Мортимер вынул из кармана табак и с поразительной
ловкостью набил папиросу. Его длинные, чуть дрожащие пальцы
двигались проворно и беспокойно, как щупальца у насекомого.
Холмс сидел молча, но быстрые, мимолетные взгляды, которые
он бросал на нашего занятного собеседника, ясно говорили о том,
что этот человек сильно интересует его.
- Я полагаю, сэр, - начал он наконец, - что вы оказали
мне честь своим вчерашним и сегодняшним посещением не только
ради обследования моего черепа?
- Нет, сэр, конечно, нет! Правда, я счастлив, что мне
представилась такая возможность, но меня привело к вам совсем
не это, мистер Холмс. Я человек отнюдь не практической складки,
а между тем передо мной внезапно встала одна чрезвычайно
серьезная и чрезвычайно странная задача. Считая вас вторым по
величине европейским экспертом...
- Вот как, сэр! Разрешите полюбопытствовать, кто имеет
честь быть первым? - довольно резким тоном спросил Холмс.
- Труды господина Бертильона2 внушают большое уважение
людям с научным складом мышления.
- Тогда почему бы вам не обратиться к нему?
- Я говорил, сэр, о "научном складе мышления", но как
практик вы не знаете себе равных - это признано всеми.
Надеюсь, сэр, что я не позволил себе излишней...
- Так, самую малость, - ответил Холмс. - Однако, доктор
Мортимер, я думаю, что вы поступите совершенно правильно, если
сейчас же, без дальнейших отступлений, расскажете мне, в чем
состоит дело, для разрешения которого вам требуется моя помощь.
Глава II. ПРОКЛЯТИЕ РОДА БАСКЕРВИЛЕЙ
- У меня в кармане лежит один манускрипт, - сказал
доктор Джеймс Мортимер.
- Я заметил это, как только вы вошли, - сказал Холмс.
- Манускрипт очень древний.
- Начало восемнадцатого века, если только не подделка.
- Откуда вам это известно, сэр?
- Разговаривая со мной, вы все время показываете мне
краешек этого манускрипта дюйма в два шириной. Плох же тот
эксперт, который не сможет установить дату документа с
точностью до одного-двух десятилетий. Вам, может быть,
приходилось читать мой небольшой труд по этому вопросу? Я
датирую ваш манускрипт тысяча семьсот тридцатым годом.
- Точная дата тысяча семьсот сорок второй. - Доктор
Мортимер вынул рукопись из бокового кармана пиджака. - Эта
фамильная реликвия была отдана мне на сохранение сэром Чарльзом
Баскервилем, внезапная и трагическая смерть которого так
взволновала весь Девоншир три месяца назад. Я считал себя не
только врачом сэра Чарльза, но и его личным другом. Это был
человек властный, умный, весьма практический и отнюдь не
фантазер, как ваш покорный слуга. И все же он относился к этому
документу очень серьезно и был подготовлен к тому концу,
который его постиг.
Холмс протянул руку, взял манускрипт и расправил его на
коленях.
- Уотсон, присмотритесь к написанию буквы "д". Это одна
из тех особенностей, которые помогли мне установить дату
документа.
Я глянул через его плечо на пожелтевшие листы с
полустертыми строками. Вверху страницы было написано:
"Баскервиль-холл", а ниже стояли крупные, размашистые цифры:
"1742".
- Это, по-видимому, какая-то запись.
- Да, запись одного предания, которое живет в роду
Баскервилей.
- Но, насколько я понял, вы пришли посоветоваться со мной
по вопросу более практическому и более близкому к нам по
времени.
- Да, животрепещуще близкому! Он не терпит отлагательств,
его надо решить в течение суток. Рукопись совсем короткая, и
она имеет непосредственное отношение к делу. С вашего
позволения, я прочту ее вам.
Откинувшись на спинку кресла. Холмc сомкнул концы пальцев
и с видом полной покорности судьбе закрыл глаза. Доктор
Мортимер повернулся к свету и высоким скрипучим голосом начал
читать нам следующую любопытную повесть древних времен:
- "Много есть свидетельств о собаке Баскервилей, но,
будучи прямым потомком Гуго Баскервиля и будучи наслышан о сей
собаке от отца своего, а он - от моего
деда, я положил себе записать сию историю, в подлинности
коей не может быть сомнений. И я хочу, дети мои, чтобы вы
уверовали, что высший судия, наказующий нас за прегрешения
наши, волен и отпустить их нам с присущим ему милосердием и что
нет столь тяжкого проклятия, коего нельзя было бы искупить
молитвой и покаянием. Так предайте же забвению страшные плоды
прошлого, но остерегайтесь грешить в будущем, дабы снова всем
нам на погибель не даровать свободу темным страстям,
причинившим столько зла всему нашему роду.
Знайте же, что во времена Великого восстания (историю его,
написанную лордом Кларендоном, мужем большой учености, я
всячески советую вам прочесть) владетелем поместья Баскервиль
был Гуго, того же рода, и этого Гуго можно со всей
справедливостью назвать человеком необузданным, нечестивым и
безбожным. Соседи простили бы ему все его прегрешения, ибо
святые никогда не водились в наших местах, но в натуре Гуго
была наклонность к безрассудным и жестоким шуткам, что и
сделало имя его притчей во языцех во всем Девоне. Случилось
так, что этот Гуго полюбил (если только можно назвать его
темную страсть столь чистым именем) дочь одного фермера, земли
коего лежали поблизости от поместья Баскервилей. Но юная
девица, известная своей скромностью и добродетелью, страшилась
одного его имени и всячески его избегала. И вот однажды, а это
было в Михайлов день, Гуго Баскервиль отобрал из своих
товарищей шестерых, самых отчаянных и беспутных, прокрался к
ферме и, зная, что отец и братья девицы находятся в отлучке,
увез ее. Вернувшись в Баскервиль-холл, он спрятал свою пленницу
в одном из верхних покоев, а сам, по своему обычаю, стал
пировать с товарищами. Несчастная чуть не лишилась ума, слыша
пение, крики и страшные ругательства, доносившиеся снизу, ибо,
по свидетельству тех, кто знал Гуго Баскервиля, он был столь
несдержан на язык во хмелю, что, казалось, подобные богохульные
слова могут испепелить человека, осквернившего ими уста свои.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359