Словом когда мы отошли от Фалмута, на борту "Глории
Скотт" находилось около ста человек. Перегородки между камерами
были не из дуба, как полагалось на кораблях для заключенных, -
они были тонкими и непрочными. Еще когда нас привели на
набережную, один человек обратил на себя мое внимание, и теперь
он оказался рядом со мной на корме "Глории". Это был молодой
человек с гладким, лишенным растительности лицом, с длинным,
тонким носом и тяжелыми челюстями. Держался он независимо,
походка у него была важная, благодаря огромному росту он
возвышался над всеми. Я не видел, чтобы кто-нибудь доставал ему
до плеча. Я убежден, что росту он был не менее шести с
половиной футов. Среди печальных и усталых лиц энергичное лицо
этого человека, выражавшее непреклонную решимость, выделялось
особенно резко. Для меня это был как бы маячный огонь во время
шторма. Я обрадовался, узнав, что он мой сосед; когда же
глубокой ночью, я услышал чей-то шепот, а затем обнаружил, что
он ухитрился проделать отверстие в разделявшей нас перегородке,
то это меня еще больше обрадовало.
- Эй, приятель! - прошептал он. - Как тебя зовут и за
что ты здесь?
Я ответил ему и, в свою очередь, поинтересовался, с кем я
разговариваю.
- Я Джек Прендергаст, - ответил он. - Клянусь Богом, ты
слышал обо мне еще до нашего знакомства!
Тут я вспомнил его нашумевшее дело, - я узнал о нем
незадолго до моего ареста. Это был человек из хорошей семьи,
очень способный, но с неискоренимыми пороками. Благодаря
сложной системе обмана он сумел выудить у лондонских купцов
огромную сумму денег.
- Ах, так вы помните мое дело? - с гордостью спросил он.
- Отлично помню.
- В таком случае вам, быть может, запомнилась и одна
особенность этого дела?
- Какая именно?
- У меня было почти четверть миллиона, верно?
- Говорят.
- И этих денег так и не нашли, правильно?
- Не нашли.
- Ну, а как вы думаете, где они? - спросил он.
- Не знаю, - ответил я.
- Деньги у меня, - громким шепотом проговорил он. -
Клянусь Богом, у меня больше фунтов стерлингов, чем у тебя
волос на голове. А если у тебя есть деньги, сын мой, и ты
знаешь, как с ними надо обращаться, то с их помощью ты сумеешь
кое-чего добиться! Уж не думаешь ли ты, что такой человек, как
я, до того запуган, что намерен просиживать штаны в этом
вонючем трюме, в этом ветхом, прогнившем гробу, на этом утлом
суденышке? Нет, милостивый государь, такой человек прежде всего
позаботиться о себе и о своих товарищах. Можешь положиться на
этого человека. Держись за него и возблагодари судьбу, что он
берет тебя на буксир.
Такова была его манера выражаться. Поначалу я не придал
его словам никакого значения, но немного погодя, после того как
он подверг меня испытанию и заставил принести торжественную
клятву, он дал мне понять, что на "Глории" существует заговор:
решено подкупить команду и переманить ее на нашу сторону.
Человек десять заключенных вступило в заговор еще до того, как
нас погрузили на корабль. Прендергаст стоял во главе этого
заговора, а его деньги служили движущей силой.
- У меня есть друг, - сказал он, - превосходный,
честнейший человек, он-то и должен подкупить команду. Деньги у
него. А как ты думаешь, где он сейчас? Он священник на "Глории"
- ни больше, ни меньше! Он явился на корабль в черном костюме,
с поддельными документами и с такой крупной суммой, на которую
здесь все что угодно можно купить. Команда за него в огонь и в
воду. Он купил их всех оптом за наличный расчет, когда они
только нанимались. Еще он подкупил двух караульных, Мерсера,
второго помощника капитана, а если понадобится, подкупит и
самого капитана.
- Что же мы должны делать? - спросил я,
- Как что делать? Мы сделаем то, что красные мундиры
солдат станут еще красней.
- Но они вооружены! - возразил я.
- У нас тоже будет оружие, мой мальчик. На каждого
маменькиного сынка придется по паре пистолетов. И вот, если при
таких условиях мы не сумеем захватить это суденышко вместе со
всей командой, то нам ничего иного не останется, как поступить
в институт для благородных девиц. Поговори со своим товарищем
слева и реши, можно ли ему доверять.
Я выяснил, что мой сосед слева - молодой человек,
который, как и я, совершил подлог. Фамилия его был Иване, но
впоследствии, как и я, он переменил ее. Теперь это богатый и
преуспевающий человек; живет он на юге Англии. Он выразил
готовность примкнуть к заговору, - он видел в этом
единственное средство спасения. Мы еще не успели проехать
залив, а уже заговор охватил всех заключенных - только двое не
участвовали в нем. Один из них был слабоумный, и мы ему не
доверяли, другой страдал желтухой, и от него не было никакого
толка. Вначале ничто не препятствовало нам овладеть кораблем.
Команда представляла собой шайку головорезов, как будто нарочно
подобранную для такого дела. Мнимый священник посещал наши
камеры, дабы наставить нас на путь истинный. Приходил он к нам
с черным портфелем, в котором якобы лежали брошюры
духовно-нравственного содержания. Посещения эти были столь
часты, что на третий день у каждого из нас оказались под
кроватью напильник, пара пистолетов, фунт пороха и двадцать
пуль. Двое караульных были прямыми агентами Прендергаста, а
второй помощник капитана - его правой рукой. Противную сторону
составляли капитан, два его помощника, двое караульных,
лейтенант Мартин, восемнадцать солдат и доктор. Так как мы не
навлекли на себя ни малейших подозрений, то решено было, не
принимая никаких мер предосторожности, совершить внезапное
нападение ночью. Однако все произошло гораздо скорее, чем мы
предполагали.
Мы находились в плавании уже более двух недель. И вот
однажды вечером доктор спустился в трюм осмотреть заболевшего
заключенного и, положив руку на койку, наткнулся на пистолеты.
Если бы он не показал виду, то дело наше было бы проиграно, но
доктор был человек нервный. Он вскрикнул от удивления и
помертвел. Больной понял, что доктор обо всем догадался, и
бросился на него. Тревогу тот поднять не успел - заключенный
заткнул ему рот и привязал к кровати. Спускаясь к нам, он
отворил дверь, ведшую на палубу, и мы все ринулись туда.
Застрелили двоих караульных, а также капрала, который выбежал
посмотреть, в чем дело. У дверей кают-компании стояли два
солдата, но их мушкеты, видимо, не были заряжены, потому что
они в нас ни разу не выстрелили, а пока они собирались
броситься в штыки, мы их прикончили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359