Деревенский сыщик усмехнулся.
- Я-то думал, что выжал из нее все, что можно, - сказал
он, - а вот, оказывается, кое-что оставил и другим.
Признаться, записка эта мне ничего не говорит, кроме того, что
там что-то затевалось и что тут, как всегда, дело в женщине.
Пока шел весь этот разговор, мистер Скотт-Эклс ерзал в
своем кресле.
- Я рад, что вы нашли эту записку, потому что она
подтверждает мой рассказ, - сказал он. - Но разрешите
напомнить, что я еще не слышал, что же случилось с мистером
Гарсией и куда исчезли все слуги.
- Насчет Гарсии, - сказал Грегсон, - ответ простой. Его
сегодня утром нашли мертвым на Оксшоттском Выгоне в миле от его
дома. Ему размозжили голову - дубасили чем-то тяжелым вроде
мешка с песком или другого подобного орудия, чем-то, что не
режет, а скорей раздавливает. Место глухое, ни одного дома на
четверть мили вокруг. Первый удар был нанесен, очевидно, сзади
и сразу его свалил, но потом его еще долго били уже мертвого.
Нападение совершено было, как видно, в страшной злобе. Следов
никаких, никакого ключа к раскрытию преступников.
- Ограблен?
- Нет; и ничего, что указывало бы на попытку ограбления.
- Весьма прискорбно, прискорбно и страшно, - сказал
мистер Скотт-Эклс плаксивым голосом, - и какая же это
неприятность для меня! Я тут совершенно ни при чем, если мой
хозяин вышел ночью на прогулку и его постигла такая печальная
судьба. И почему-то я оказался замешан в эту историю!
- Очень просто, сэр, - ответил инспектор Бэйнс. -
Единственным документом, какой нашли в кармане у покойника,
было ваше письмо, сообщающее, что вы собираетесь к нему с
ночевкой - как раз в ночь его смерти. По адресу на письме мы и
узнали имя убитого и где он проживал. В десятом часу утра мы
пришли в его дом и не застали ни вас, ни кого-либо другого. Я
дал мистеру Грегсону телеграмму с просьбой, чтобы он разыскал
вас в Лондоне, пока я проведу обследование в Сиреневой
Сторожке. Затем я поехал в город, встретился с мистером
Грегсоном - и вот мы здесь.
- Нам теперь следует, - заявил Грегсон, - оформить дело
по всем правилам. Вы пройдете вместе с нами в полицию, мистер
Скотт-Эклс, и мы снимем с вас показания в письменном виде.
- Конечно! Пойду сейчас же. Но я не отказываюсь от ваших
услуг, мистер Холмс. Я хочу дознаться до истины и прошу вас не
стесняться расходами и не щадить трудов.
Мой друг повернулся к деревенскому инспектору.
- Надеюсь, вы не будете возражать против моего
сотрудничества с вами, мистер Бэйнс?
- Почту за честь, сэр.
- До сих пор вы, я вижу, действовали быстро и толково.
Разрешите спросить: есть ли данные, позволяющие уточнить час,
когда его настигла смерть?
- Тело к часу ночи уже лежало там. С часу пошел дождь, а
смерть наступила, несомненно, еще до дождя.
- Но это совершенно исключено, мистер Бэйнс! - объявил
наш клиент. - Его голос нельзя спутать ни с каким другим. Я
могу подтвердить под присягой, что в час ночи я лежал в постели
и не кто, как Гарсия, говорил со мной в моей спальне.
- Примечательно, но отнюдь не исключено, - сказал с
улыбкою Холмс.
- Вы нашли разгадку? - спросил Грегсон.
- Дело выглядит не слишком сложным, хотя, конечно, в нем
есть новые и любопытные черты. Необходимо собрать
дополнительные данные, прежде чем я позволю себе вынести
окончательное и определенное суждение. Кстати, мистер Бэйнс, вы
при осмотре дома, кроме этой записки, не обнаружили ничего
примечательного?
Сыщик посмотрел на моего друга каким-то особенным
взглядом.
- Там есть, - сказал он, - очень даже примечательные
вещи. Может быть, когда я управлюсь в полиции, вы съездите со
мной на место и скажете мне, что вы о них думаете?
- Я весь к вашим услугам, - сказал Шерлок Холмс и
позвонил. - Проводите джентльменов, миссис Хадсон, и пошлите
мальчика на почту с этой телеграммой. Пять шиллингов на
оплаченный ответ.
Когда посетители ушли, мы некоторое время сидели молча.
Холмс жадно курил, сдвинув брови над своими пронзительными
глазами и выдвинув голову вперед в характерном для него
страстном напряжении мысли.
- Ну, Уотсон, - спросил он, вдруг повернувшись ко мне,
- что вы об этом скажете?
- Насчет шутки с мистером Скотт-Эклсом не скажу вам ровно
ничего.
- А насчет преступления?
- Поскольку все, проживавшие в доме, исчезли, я сказал
бы, что они так или иначе причастны к убийству и сбежали от
суда.
- Это, конечно, вполне возможное предположение. Однако,
если его допустить, очень странным представится, что двое слуг,
вступив в заговор против хозяина, почему-то нападают на него в
ту единственную ночь, когда у него гость. Они могли разделаться
с ним без помехи во всякую другую ночь.
- А почему же тогда они сбежали?
- Вот именно. Почему они сбежали? Это существенный факт.
Другой существенный факт - замечательное происшествие с нашим
клиентом, Скотт-Эклсом. Неужели, дорогой мой Уотсон, это вне
пределов человеческой изобретательности - дать объяснение,
которое могло бы связать эти два существенных факта? И если к
тому же под него удастся подогнать и таинственную записку,
составленную в таких странных выражениях, что ж, тогда его бы
стоило принять как рабочую гипотезу. Если потом новые
установленные нами факты все улягутся в схему, тогда наша
гипотеза может постепенно перейти в решение.
- Но какова она, наша гипотеза?
Холмс откинулся в кресле, полузакрыв глаза.
- Вы должны согласиться, дорогой мой Уотсон, что о
розыгрыше здесь и думать не приходится. Готовились серьезные
дела, как показало дальнейшее, и то, что Скотг-Эклса заманили в
Сиреневую Сторожку, стоит с ними в прямой связи.
- Но какая здесь возможна связь?
- Разберем шаг за шагом. Есть что-то неестественное -
это сразу видно - в странной и внезапной дружбе между молодым
испанцем и Скотт-Эклсом. Почин принадлежит испанцу. Едва
познакомившись, он на следующий же день едет к Эклсу в гости в
другой конец Лондона и поддерживает с ним тесную связь, пока
тот не приезжает к нему в Эшер. Что же ему было нужно от Эклса?
Что Эклс мог ему дать? Я не вижу в этом человеке никакого
обаяния. Он и умом не блещет; и едва ли можно думать о духовном
сродстве между ним и человеком живого и тонкого латинского
интеллекта. Почему же Гарсия из всех своих знакомых избирает
именно его как человека, особенно подходящего для его целей?
Есть у него какое-нибудь выделяющее его качество? Я сказал бы,
есть. Он воплощенная британская добропорядочность, как раз
такой человек, какой в роли свидетеля должен импонировать
другому британцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359