- Прекратите! Возьмите себя в руки! - крикнул я и налил
ему воды из графина.
Но и это не помогло. Им овладел один из тех истерических
припадков, которые случаются у сильных натур, когда переживания
уже позади. Наконец смех утомил его, и он несколько успокоился.
- Я веду себя крайне глупо, - задыхаясь, вымолвил он.
- Вовсе нет. Выпейте это! - Я плеснул в воду немного
коньяку, и его бледные щеки порозовели.
- Спасибо, - поблагодарил он. - А теперь, доктор,
будьте добры посмотреть мой палец, или, лучше сказать, то
место, где он когда-то был.
Он снял платок и протянул руку. Даже я, привычный к такого
рода зрелищам, содрогнулся. На руке торчало только четыре
пальца, а на месте большого было страшное красное вздутие.
Палец был оторван или отрублен у самого основания.
- Боже мой! - воскликнул я. - Какая ужасная рана!
Крови, наверное, вытекло предостаточно.
- Да. После удара я упал в обморок и, наверное, был без
сознания очень долго. Очнувшись, я увидел, что кровь все еще
идет, тогда я туго завязал платок вокруг запястья и закрутил
узел щепкой.
- Превосходно! Из вас вышел бы хороший хирург.
- Да нет, просто я разбираюсь в том, что имеет отношение
к гидравлике.
- Рана нанесена тяжелым и острым инструментом, - сказал
я, осматривая руку.
- Похожим на нож мясника, - добавил он.
- Надеюсь, случайно?
- Никоим образом.
- Неужели покушение?
- Вот именно.
- Не пугайте меня.
Я промыл и обработал рану, а затем укутал руку ватой и
перевязал пропитанными корболкой бинтами. Он сидел, откинувшись
на спинку стула, и ни разу не поморщился, хотя время от времени
закусывал губы.
- Ну, как? - закончив, спросил я.
- Превосходно! После вашего коньяка и перевязки я словно
заново родился. Я очень ослабел, ведь мне пришлось немало
испытать.
- Может, лучше не говорить о случившемся? Вы будете
волноваться.
- О нет. Сейчас уже нет. Все равно придется выкладывать
всю историю в полиции. Но, между нами говоря, только моя рана
может заставить их поверить моему заявлению. История эта
совершенно необычная, а я ничем подтвердить ее не могу. Даже
если мне поверят, доводы, которые я способен представить в
доказательство ее, настолько неопределенны, что вряд ли здесь
восторжествует правосудие.
- Значит, это загадка, которую нужно разрешить, -
воскликнул я. - Тогда я настоятельно рекомендую вам, прежде
чем обращаться в полицию, пойти к моему другу мистеру Шерлоку
Холмсу.
- Я слышал об этом человеке, - ответил мой пациент, - и
был бы очень рад, если бы он взял это дело на себя, хотя,
разумеется, все равно придется заявить в полицию. Может, вы
порекомендуете меня ему?
- Больше того, я сам отвезу вас к нему.
- Премного буду вам обязан.
- Давайте вызовем экипаж и поедем. Мы как раз поспеем к
завтраку. Вы в состоянии ехать?
- Да. На душе у меня будет неспокойно до тех пор, пока я
не расскажу мою историю.
- Тогда я попрошу служанку вызвать кэб и через минуту
буду готов.
Я побежал наверх, в нескольких словах рассказал о
случившемся жене и через пять минут вместе с моим новым
знакомым уже ехал по направлению к Бейкер-стрит.
Как я и предполагал, Шерлок Холмс - еще в халате - сидел
в гостиной, читал ту колонку из "Таймса", в которой публикуются
сведения о розыске различных лиц, и курил трубку. Эту трубку он
обычно выкуривал до завтрака, набивая всякими остатками всех
табаков - они с особой тщательностью собирались и сушились на
каминной доске. Он принял нас с присущим ему спокойствием и
радушием, заказал для нас яичницу с ветчиной, и мы на славу
позавтракали. Когда с едой было покончено, он усадил нашего
нового знакомого на диван, подложил ему под спину подушку, а
рядом поставил стакан воды с коньяком.
- Вам, видно, пришлось пережить нечто необычное, мистер
Хэдерли, - сказал он. - Прошу вас прилечь на диван и
чувствовать себя как дома. Рассказывайте, пока сможете, но,
если почувствуете себя плохо, помолчите и попробуйте
восстановить силы при помощи вот этого легкого средства.
- Благодарю вас, - ответил мой пациент, - но я чувствую
себя другим человеком после того, как доктор перевязал мне
руку, а ваш завтрак, по-видимому, завершил курс лечения. Я
постараюсь недолго занимать у вас драгоценное время и поэтому
тотчас же приступаю к рассказу о моих удивительных
приключениях.
Опустив тяжелые веки, будто от усталости - что на самом
деле лишь скрывало присущее ему жадное любопытство, - Холмс
поудобнее уселся в кресло, я пристроился напротив, и мы
принялись слушать действительно невероятную историю, которую
наш посетитель изложил во всех подробностях.
- Должен сказать вам, - начал он, - что родители мои
умерли, я не женат и потому живу совершенно один в своей
лондонской квартире. По профессии я инженер-гидравлик и
приобрел немалый опыт в течение тех семи лет, что пробыл в
подручных в известной гринвичской фирме "Веннер и Мейтсон". Два
года назад, унаследовав солидную сумму денег после смерти отца,
я решил завести собственное дело и открыл контору на
Виктория-стрит.
Наверное, каждому, кто открывает собственное дело, сначала
приходится туго. Во всяком случае, так было со мной. В течение
двух лет мне довелось дать всего три консультации и выполнить
одну небольшую работу - вот и все, что дала мне моя
специальность. Весь мой доход составляет на сегодняшний день
двадцать семь фунтов десять шиллингов. Ежедневно с девяти утра
до четырех я сидел в своей захудалой конторе и наконец о
тяжелым сердцем начал понимать, что у меня не будет настоящей
работы.
Но вот вчера, когда я собрался было уходить, вошел мой
клерк, доложил, что меня желает видеть по делу какой-то
джентльмен, и подал мне визитную карточку: "Полковник Лизандер
Старк". А следом в комнату вошел и сам полковник, человек роста
выше среднего, но чрезвычайно худой. До сих пор мне не
доводилось встречать таких худых людей. Кожа так обтягивала
выпирающие скулы, что лицо его, казалось, состояло лишь из носа
и подбородка. Тем не менее худым он был по природе, а не от
какой-либо болезни, ибо взгляд у него сверкал, двигался он
проворно и держался уверенно. Он был просто, но аккуратно одет,
а по возрасту, решил я, ему под сорок.
- Мистер Хэдерли? - спросил он с немецким акцентом. -
Вас порекомендовали мне как человека не только опытного, но и
скромного, умеющего хранить тайну.
Я поклонился, чувствуя себя польщенным, как и всякий
молодой человек при обращении подобного рода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359