Мы торчим в этой
дыре два часа, и за это время миссис Хадсон меняла положение
фигуры восемь раз, то есть каждые четверть часа. Само собой,
она подходит к ней так, чтобы ее собственный силуэт не был
виден... Ага!
Внезапно он затаил дыхание и замер. В полумраке я увидел,
как он стоит, вытянув шею, в позе напряженного ожидания. Улица
была теперь совершенно пустынна. Возможно, что те двое все еще
стояли, притаившись, в подъезде, но я уже не мог их видеть.
Вокруг нас царили безмолвие и мрак. И во мраке отчетливо
выделялся желтый экран ярко освещенного окна с контурами черной
фигуры в центре.
В полном безмолвии я слышал свистящее дыхание Холмса,
выдававшее сильное, с трудом сдерживаемое волнение. Внезапно он
толкнул меня в глубь комнаты, в самый темный ее угол, и зажал
мне на минуту рот рукой, требуя тем самым полного молчания. В
эту минуту я ощутил, как дрожат его пальцы. Никогда еще я не
видел его в таком возбуждении, а между тем темная улица
казалась все такой же пустынной и безмолвной.
И вдруг я услышал то, что уже уловил более тонкий слух
моего друга. Какой-то тихий, приглушенный звук донесся до меня,
но не со стороны Бейкер-стрит, а из глубины того самого дома,
где мы прятались. Вот открылась и закрылась входная дверь.
Через секунду чьи-то крадущиеся шаги послышались в коридоре -
шаги, которые, очевидно, стремились быть тихими, но гулко
отдавались в пустом доме. Холмс прижался к стене; я сделал то
же, крепко стиснув револьвер. Вглядываясь в темноту, я различил
неясный мужской силуэт, черный силуэт чуть темнее черного
прямоугольника открытой двери. Минуту он постоял там, затем
пригнулся и, крадучись, двинулся вперед. Во всех его движениях
таилась угроза. Эта зловещая фигура была в трех шагах от нас, и
я уже напряг мускулы, готовясь встретить нападение пришельца,
как вдруг до моего сознания дошло, что он и не подозревает о
нашем присутствии. Едва не коснувшись нас, он прошел мимо,
прокрался к окну и очень осторожно, совершенно бесшумно, поднял
раму почти на полфута. Когда он нагнулся до уровня
образовавшегося отверстия, свет с улицы, уже не заслоненный
грязным стеклом, упал на его лицо. Это лицо выдавало крайнюю
степень возбуждения. Глаза лихорадочно горели, черты были
страшно искажены. Незнакомец был уже немолодой человек с тонким
ястребиным носом, высоким лысеющим лбом и длинными седыми
усами. Цилиндр его был сдвинут на затылок, пальто распахнулось
и открывало белоснежную грудь фрачной манишки. Смуглое мрачное
лицо было испещрено глубокими морщинами. В руке он держал нечто
вроде трости, но, когда он положил ее на пол, она издала
металлический лязг. Затем он вынул из кармана пальто какой-то
предмет довольно больших размеров и несколько минут возился с
ним, пока не щелкнула какая-то пружина или задвижка. Стоя на
коленях, он нагнулся вперед и всей своей тяжестью налег на
какой-то рычаг, в результате чего мы услышали длинный,
скрежещущий, резкий звук. Тогда он выпрямился, и я увидел, что
в руке у него было нечто вроде ружья с каким-то странным,
неуклюжим прикладом. Он открыл затвор, вложил что-то внутрь и
снова защелкнул его. Потом, сев на корточки, положил конец
ствола на подоконник, и его длинные усы повисли над стволом, а
глаза сверкнули, вглядываясь в точку прицела. Наконец он
приложил ружье к плечу и с облегчением вздохнул: мишень была
перед ним - изумительная мишень, черный силуэт, четко
выделявшийся на светлом фоне. На мгновение он застыл, потом его
палец нажал на собачку, и раздалось странное жужжание, а вслед
за ним серебристый звон разбитого стекла. В тот же миг Холмс,
как тигр, прыгнул на спину стрелка и повалил его на пол. Но
через секунду тот вскочил на ноги и с невероятной силой схватил
Холмса за горло. Тогда рукояткой моего револьвера я ударил
злодея по голове, и он снова упал. Я навалился на него, и в ту
же минуту Холмс дал резкий свисток. С улицы послышался топот
бегущих людей, и вскоре два полисмена в форме, а с ними сыщик в
штатском платье ворвались в комнату через парадную дверь.
- Это вы, Лестрейд? - спросил Холмс.
- Да, мистер Холмс. Я решил сам заняться этим делом. Рад
видеть вас снова в Лондоне, сэр.
- Мне казалось, что вам не помешает наша скромная
неофициальная помощь. Три нераскрытых убийства за один год -
многовато, Лестрейд. Но дело о тайнее Молей вы вели не так
уж... то есть я хотел сказать, что вы провели его недурно...
Все мы уже стояли на ногах. Наш пленник тяжело дышал в
руках двух дюжих констеблей, крепко державших его с двух
сторон. На улице начала собираться толпа зевак. Холмс подошел к
окну, закрыл его и опустил штору. Лестрейд зажег две
принесенные им свечи, а полицейские открыли свои потайные
фонарики. Наконец-то я мог рассмотреть нашего пленника.
У него было необычайно мужественное и в то же время
отталкивающее лицо. Лоб философа и челюсть сластолюбца говорили
о том, что в этом человеке была заложена способность как к
добру, так и ко злу. Но жестокие, стального оттенка глаза с
нависшими веками и циничным взглядом, хищный, ястребиный нос и
глубокие морщины, избороздившие лоб, указывали, что сама
природа позаботилась наделить его признаками,
свидетельствовавшими об опасности этого субъекта для общества.
Ни на кого из нас он не обращал ни малейшего внимания; взгляд
его был прикован к лицу Холмса, на которого он глядел с
изумлением и ненавистью.
- Дьявол! - шептал он. - Хитрый дьявол!
- Итак, полковник, - сказал Холмс, поправляя свой
измятый воротник, - все пути ведут к свиданью, как поется в
старинной песенке. Кажутся, я еще не имел удовольствия видеть
вас после того, как вы удостоили меня своим благосклонным
вниманием, - помните, когда я лежал в той расселине над
Рейхенбахским водопадом.
Полковник, словно загипнотизированный, не мог оторвать
взгляда от моего друга.
- Дьявол, сущий дьявол! - снова и снова повторял он.
- Я еще не представил вас, - сказал Холмс. -
Джентльмены, это полковник Себастьян Моран, бывший офицер
Индийской армии ее величества и лучший охотник на крупного
зверя, какой когда-либо существовал в наших восточных
владениях. Думаю, что не ошибусь, полковник, если скажу, что по
числу убитых вами тигров вы все еще остаетесь на первом месте?
Пленник с трудом сдерживал ярость, но продолжал молчать.
Он и сам был похож на тигра, глаза у него злобно сверкали, усы
ощетинились.
- Меня удивляет, что моя несложная выдумка могла обмануть
такого опытного охотника, - продолжал Холмс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359