- Да. Они проломили ему голову кочергой от его же
собственного камина.
- Сэр Юстес Брэкенстолл, как сообщил нам кучер?
- Да, он. Один из самых богатых людей в Кенте. Леди
Брэкенстолл сейчас в гостиной. Бедная, что ей пришлось
пережить! Она была почти мертва, когда я впервые увидел ее. Вам
лучше всего, я думаю, пойти к ней и послушать рассказ обо всем
этом из ее собственных уст. Потом мы вместе осмотрим столовую.
Леди Брэкенстолл оказалась женщиной необыкновенной. Редко
приходилось мне видеть такую изящную фигуру, такие женственные
манеры и такое прекрасное лицо. Она была блондинка с
золотистыми волосами, голубыми глазами и, должно быть,
восхитительным цветом лица, которое от недавних переживаний
было сейчас очень бледным и измученным. На ее долю выпали не
только моральные страдания, но и физическое: над одним глазом у
нее набух большой багровый кровоподтек, который ее горничная -
высокая строгая женщина - усердно смачивала водой с уксусом.
Леди лежала на кушетке в полном изнеможении, но ее быстрый,
внимательный взгляд и настороженное выражение прекрасного лица
показали, что страшное испытание не повлияло ни на ее разум, ни
на ее самообладание. На ней был свободный, голубой с серебром
халат, но здесь же, на кушетке, позади нее, лежало черное,
отделанное блестками нарядное платье.
- Я уже рассказала вам все, что произошло, мистер
Хопкинс, - сказала она устало. - Не могли бы вы повторить мой
рассказ? Впрочем, если вы считаете, что это необходимо, я
расскажу сама. Они уже были в столовой?
- Я считал, что сначала им надо выслушать ваш рассказ.
- Я вздохну свободно только тогда, когда с этим ужасом
будет покончено. Мне страшно подумать, что он все еще лежит
там.
Она вздрогнула и на секунду закрыла лицо руками. Широкие
рукава ее халата упали, обнажив руки до локтя.
- У вас ест" еще ушибы, мадам? Что это? - воскликнул
Холмс.
Два ярко-красных пятна проступали на белой гладкой коже
руки. Она поспешила прикрыть их.
- Это ничего. Это не имеет отношения к страшным событиям
минувшей ночи. Если вы и ваш друг присядете, я расскажу вам
все, что знаю. Я жена сэра Юстеса Брэкенстолла. Мы поженились
около года тому назад. Думаю, ни к чему скрывать, что наш брак
был не из счастливых. Так скажут вам, надо думать, вей соседи,
даже если бы я и попыталась это отрицать. Возможно, что вина
отчасти моя. Я выросла в более свободной, не скованной такими
условностями обстановке Южной Австралии, и эта английская жизнь
с ее строгими приличиями и чопорностью мне не по душе. Но
главное в том - и это знают все, - что сэр Юстес сильно пил.
Нелегко было даже час провести с таким человеком. Вообразите,
что значит для чуткой и пылкой молодой женщины быть с ним
вместе и днем и ночью! Это святотатство, это преступление, это
подлость - считать, что такой брак нерушим. Я убеждена, что
эти ваши чудовищные законы навлекут проклятие на вашу страну.
Небо не позволит, чтобы несправедливость торжествовала вечно.
Она на минуту привстала, щеки у нее вспыхнули, глаза
заблестели. Багровый кровоподтек показался мне еще страшнее.
Сильная и нежная рука ее суровой горничной опустила ее голову
на подушку, и неистовая вспышка гнева разрешилась бурными
рыданиями.
Наконец она заговорила опять:
- Я расскажу вам теперь о минувшей ночи. Вы уже,
возможно, заметили, что все наши слуги спят в новом крыле. В
центральной части дома жилые комнаты, за ними кухня и наши
спальни наверху. Горничная моя Тереза спит над моей комнатой.
Больше здесь нет никого, и ни один звук не доносится до тех,
кто живет в пристройке. Судя по тому, как вели себя грабители,
это им было известно.
Сэр Юстес удалился к себе около половины одиннадцатого.
Слуги уже легли спать. Не легла только моя горничная, она ждала
у себя наверху, когда я позову ее. Я сидела в этой комнате и
читала. В двенадцатом часу, перед тем как подняться наверх, я
пошла посмотреть, все ли в порядке. Это моя обязанность, как я
уже объяснила вам, на сэра Юстеса не всегда можно было
положиться. Я зашла в кухню, в буфетную к дворецкому, в
оружейную, в бильярдную, в гостиную и, наконец, в столовую.
Когда я подошла к дверям, задернутым плотными портьерами, я
вдруг почувствовала сквозняк и поняли, что дверь открыта
настежь. Я отдернула портьеру и оказалась лицом к лицу с
пожилым широкоплечим мужчиной, который только что вошел в
комнату. Дверь, большая, стеклянная, так называемое французское
окно, выходит на лужайку перед домом. У меня в руке была
зажженная свеча, и я увидела за этим мужчиной еще двоих,
которые как раз входили в дом. Я отступила, но мужчина
набросился на меня, схватил сперва за руку, потом за горло. Я
хотела крикнуть, но он кулаком нанес мне страшный удар по
голове и свалил наземь. Вероятно, я потеряла сознание, потому
что, когда через несколько минут я пришла в себя, оказалось,
что они оторвали от звонка веревку и крепко привязали меня к
дубовому креслу, которое стоит во главе обеденного стола. Я не
могла ни крикнуть, ни шевельнуться - так крепко я была
привязана, и рот у меня был завязан платком. В эту минуту в
комнату вошел мой несчастный супруг. Он, должно быть, услышал
какой-то подозрительный шум и ожидал увидеть нечто подобное
тому, что представилось его глазам. Он был в ночной сорочке и
брюках, но в руке держал свою любимую дубинку. Он бросился к
одному из грабителей, но тот, которого я увидели первым,
схватил из-за каминной решетки кочергу и ударил его со страшной
силой по голове. Мой муж упал, даже не вскрикнув. Он был мертв.
Сознание опять покинуло меня, но через несколько минут я
очнулась. Открыв глаза, я увидела, что воры взяли из буфета все
серебро и достали оттуда же бутылку с вином. У каждого в руке
был бокал. Я уже говорила вам, что один из них был постарше, с
бородой, два других - молодые парни. Возможно, это были отец и
сыновья. Поговорив шепотом о чем-то, они ко мне подошли, чтобы
проверить, крепко ли я привязана. Потом они ушли, затворив за
собой дверь. Мне удалось освободить рот только через четверть
часа. Я закричала, крики услыхала горничная и сбежала вниз.
Проснулись и другие слуги, и мы послали за полицией. Полиция
немедленно связалась с Лондоном. Вот все, что я могу сказать
вам, джентльмены, и надеюсь, что мне не придется еще раз
повторять "ту столь горестную для меня историю.
- Вы хотели бы что-то спросить, мистер Холмс? - сказал
Хопкинс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359