И
выбрал как раз нашу дверь. Они вот-вот придут, и мы с
Мохаммедом Сингхом их встретим. Место это пустынное, об Ахмете
никто ничего не знает. И мы позаботимся, чтобы никто никогда не
узнал. А потом поделим сокровища. Что ты на это скажешь, сагиб?
В Бустершире жизнь человека священна и неприкосновенна, но
совсем другое дело, когда кругом огонь и кровь и смерть
поджидает тебя на каждом шагу. Мне было все равно, будет ли
жить какой-то купец Ахмет или нет. Зато рассказ о сокровищах
задел мое сердце. Я стал думать, как хорошо вернуться в Англию
с таким богатством, вот уж мои родные вытаращат глаза, увидев
бездельника Джонатана с карманами, полными золота. Из этого вы
можете судить, какой я сделал выбор. Абдулла Хан, однако,
решил, что я все еще колеблюсь.
- Послушай, сагиб, - продолжал он меня уговаривать, -
если этот человек попадет в руки начальника гарнизона, его все
равно расстреляют или повесят, а драгоценности раджи уйдут в
казну правительства, и никому не будет никакой радости. Раз уж
мы устроили на него засаду, дело надо кончать. А сокровищам у
нас будет ничуть не хуже, чем в государственной казне. Мы сразу
разбогатеем и станем важными господами. Мы здесь совсем одни, и
никто никогда не узнает об этом. Все нам благоприятствует.
Повтори еще раз, сагиб, с нами ты или против нас?
- С вами, всей душой и всем сердцем, - ответил я.
- Хорошо, - ответил он, возвращая мне мое ружье. - Ты
видишь, мы доверяем тебе, потому что ты, как и мы, не можешь
нарушить слова. А теперь будем ждать.
- Твой брат знает, что вы затеяли?
- Это его план. Он все и придумал. А теперь пойдем к
Мохаммеду Сингху, будем ждать там.
Дождь все продолжался, потому что уже начался сезон
дождей. Тяжелые, черные тучи заволокли небо, и в двух шагах
ничего не было видно. Прямо перед нами обрывался неглубокий
ров, он местами почти пересох, и через него было легко
перебраться. У меня было очень странное ощущение, что вот я
стою здесь с двумя дикими пенджабцами и жду человека, спешащего
навстречу своей смерти. Вдруг глаза мои уловили во тьме по ту
сторону рва слабую вспышку от прикрытого полой фонаря. Свет
исчез за кучами земли, потом опять появился и стал медленно к
нам приближаться.
- Идут! - сказал я.
- Окликните его, сагиб, как полагается в таких случаях,
- зашептал Абдулла. - Пусть он ничего не подозревает. Дайте
нас ему в провожатые, а сами оставайтесь у входа. Приготовьте
фонарь, чтобы не ошибиться, что это он.
Свет фонаря то останавливался, то опять двигался в нашу
сторону, и скоро я разглядел на той стороне две темные фигуры.
Они подошли ко рву и начали чуть ли не на четвереньках
спускаться по отлогой стенке рва, потом прошлепали по вязкому
дну и стали карабкаться на нашу сторону. Тут я их и окликнул.
- Кто там? - спросил я негромко.
- Друзья, - последовал ответ.
Я открыл фонарь и осветил их. Впереди шел огромный сикх с
черной бородой, спускавшейся чуть не до пояса. Только в цирке я
видел таких высоких людей. Другой был маленький, толстенький и
круглый, на нем был желтый тюрбан, а в руках узел - что-то
завязанное в шаль. Он весь дрожал от страха, руки его тряслись
так, точно его била лихорадка, он то и дело озирался по
сторонам маленькими карими блестящими глазками, он походил на
мышку, боязливо выглядывающую из норки. Меня самого продрал
озноб, когда я подумал, что этот человечек сейчас умрет. Но я
вспомнил про сокровища, и сердце мое стало как каменное. Увидев
мое светлое лицо, толстяк радостно закудахтал и бросился ко
мне.
- Я ищу вашей защиты, сагиб, - задыхался он. - Я
несчастный купец Ахмет. Чтобы добраться до надежных стен
Агрской крепости, я прошел по всей Раджпутане. Меня ограбили по
дороге, били, издевались надо мной, потому что я друг
правительства. Благословенна ночь, которая принесла мне
спасение. Мне и моему жалкому имуществу.
- Что у вас в узле? - спросил я.
- Железный сундучок, - ответил он. - А в нем две или
три семейные реликвии, не представляющие ни для кого, кроме
меня, никакой ценности. Но я не нищий, я награжу тебя, молодой
сагиб, и твоего начальника, если ты позволишь мне укрыться за
этими стенами.
Я почувствовал, что еще немного, и я не выдержу. Чем
больше я глядел на его жирные, прыгающие от страха щеки, тем
более чудовищным казалось мне это хладнокровно обдуманное
убийство. Скорее бы уж все кончалось.
- Отведите его в центральный форт, - приказал я.
Двое сикхов пошли по бокам, третий сзади. Все четверо
медленно удалялись по коридору. Несчастный купец оказался
буквально бок о бок со смертью. Я со своим фонарем остался у
входа.
Я слышал, как мерные звуки их шагов разносились под
пустынными гулкими сводами коридоров. Вдруг шаги замолкли.
Раздались голоса, шум драки, удары. А минуту спустя я, к своему
ужасу, услыхал дробный стук шагов и тяжелое дыхание бегущего в
мою сторону человека. Я осветил фонарем длинный прямой коридор
и увидел толстяка с залитым кровью лицом. Он мчался что было
духу ко мне, а за ним по пятам тигриными прыжками несся
огромный чернобородый сикх, и в его руке блестел нож. Я никогда
не видел, чтобы люди так быстро бегали, как этот маленький
торговец. Ему оставалось только пробежать мимо меня и выскочить
на улицу. Там он был бы спасен. Мне опять на какую-то долю
секунды стало жалко его, но я вспомнил о сокровищах и опять
ожесточился. Когда он поравнялся со мной, я бросил ему в ноги
ружье, и он упал, перевернувшись два раза через голову, как
подстреленный заяц. Он не успел вскочить на ноги - сикх был
уже на нем и дважды ударил его ножом в бок. Ахмет не дрогнул,
не издал стона, а так и остался лежать, где упал. По-моему, он,
когда падал, сломал шею. Как видите, джентльмены, я держу
обещание и рассказываю все как есть, не заботясь, какое это
производит на вас впечатление.
Он остановился и протянул свои скованные наручниками руки
к стакану виски с содовой, приготовленному для него Холмсом. Я
посмотрел на него и почувствовал, что содрогаюсь от ужаса, и не
только потому, что он был участником этого коварного убийства:
меня потрясло, как легко и даже цинично он об этом рассказывал.
Какое бы ни уготовано ему наказание, мне не жаль его. Шерлок
Холмс и Джонс оба сидели молча, сложив руки на коленях, на их
лицах было написано отвращение. Он, очевидно, заметил это,
потому что, когда он снова заговорил, в его голосе послышался
вызов.
- Все это, конечно, очень плохо, - сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359