- Что это? - изумился он. - Ведь вы смотрите не на ту
сторону?
- Нет, я смотрю именно туда, куда нужно.
- Да вы с ума сошли! Переверните бумажку. Записка-то ведь
написана карандашом на обороте!
- Зато здесь я вижу обрывок счета гостиницы, который
весьма интересует меня.
- Ничего в нем нет особенного! Я уже видел его: "Окт.
4-го. Комната - 8 шил. Завтрак - 2 шил.6 пенс. Коктейль - 1
шил. Ленч - 2 шил. 6 пенс. Стакан хереса - 8 пенс". Вот и
все. Не вижу ничего интересного.
- Вполне возможно, что не видите. А между тем этот счет
имеет большое значение. Что касается записки, она тоже имеет
значение, во всяком случае, ее инициалы. Так что поздравляю вас
еще раз, Лестрейд.
- Ну, хватит терять время! - сказал тот, поднимаясь с
места. - Я, знаете ли, считаю, что надо работать, а не сидеть
у камина и разводить разные там теории. До свидания, мистер
Холмс. Посмотрим, кто первым доберется до сути этого дела.
Он собрал принесенную одежду, сунул ее в саквояж и
направился к двери.
- Два слова, Лестрейд, - медленно произнес Холмс,
обращаясь к спине своего уходящего соперника. - Я могу вам
открыть разгадку вашего дела. Леди Сент-Саймон - миф. Ее нет и
никогда не было.
Лестрейд обернулся и с грустью взглянул на моего друга.
Потом он посмотрел на меня, трижды постучал пальцем по лбу,
многозначительно покачал головой и поспешно вышел.
Как только за ним закрылась дверь, Холмс встал и надел
пальто.
- В том, что сказал этот субъект, есть доля истины, -
заметил он. - Нельзя все время сидеть дома, надо работать.
Поэтому, Уотсон, я должен ненадолго оставить вас наедине с
вашими газетами.
Шерлок Холмс покинул меня в половине шестого, но я недолго
оставался в одиночестве, ибо не прошло и часа, как к нам явился
посыльный из гастрономического магазина с большущей коробкой. С
помощью мальчика, пришедшего с ним вместе, он распаковал ее, и,
к моему великому удивлению, на скромном обеденном столе нашей
квартирки появился роскошный холодный ужин. Здесь была парочка
холодных вальдшнепов, фазан, паштет из гусиной печенки и
несколько пыльных, покрытых паутиной бутылок старого вина.
Расставив все эти лакомые блюда, оба посетителя исчезли,
подобно духами из "Тысячи и одной ночи", успев сказать только,
что за все уплачено и велено доставить по этому адресу.
Около девяти в комнату бодрыми шагами вошел Холмс. Лицо
его было серьезно, но в глазах блестел огонек, по которому я
сразу угадал, что он не обманулся в своих догадках.
- А, ужин уже на столе! - сказал он, потирая руки.
- Вы, значит, ждете гостей? Они накрыли на пять персон.
- Да, я думаю, что к нам может кое-кто зайти, - ответил
он. - Странно, что лорда Сент-Саймона еще нет... Ага! Кажется,
я слышу на лестнице его шаги.
Он не ошибся. В комнату быстро вошел наш утренний
посетитель, еще сильнее прежнего раскачивая висевший на шнурке
лорнет. На его аристократическом лице отражалось сильнейшее
смятение.
- Стало быть, мой посыльный застал вас дома? - спросил
Холмс.
- Да, но признаюсь, содержание письма поразило меня сверх
всякой меры. Есть ли у вас доказательства того, что вы
сообщили?
- Есть, и самые веские.
Лорд Сент-Саймон опустился в кресло и провел рукой по лбу.
- Что скажет герцог! - прошептал он. - Что он скажет,
когда услышит об унижении, которому подвергся один из членов
его семьи!
- Но ведь тут чистейшая случайность. Я никак не могу
согласиться, что в этом есть что-нибудь унизительное.
- Ах, вы смотрите на такие вещи с другой точки зрения!
- Я решительно не вижу здесь ничьей вины. Мне кажется,
эта леди просто не могла поступить иначе. Конечно. она
действовала чересчур стремительно, но ведь у нее нет матери -
ей не с кем было посоветоваться в критическую минуту.
- Это оскорбление, сэр, публичное оскорбление! - сказал
лорд Сент-Саймон, барабаня пальцами по столу.
- Однако вы должны принять в расчет то исключительно
положение, в котором оказалась бедная молодая девушка.
- Я не собираюсь принимать в расчет что бы то ни было. Со
мной поступили бесчестно. Я просто вне себя.
- Кажется, звонят, - заметил Холмс. - Да, я слышу шаги
на площадке... Что ж, если я не в силах убедить, вас, лорд
Сент-Саймон, более снисходительно отнестись ко всему
случившемуся, то, может быть, это скорее удастся адвокату,
которого я пригласил.
Холмс распахнул дверь и впустил в комнату даму и
господина.
- Лорд Сент-Саймон, - сказал он, - позвольте
представить вас мистеру и миссис Фрэнсис Хей Маултон. С миссис
Маултон вы, кажется, уже знакомы.
При виде новых посетителей наш клиент вскочил с места. Он
стоял выпрямившись, опустив глаза, заложив руку за борт
сюртука, - воплощение оскорбленного достоинства. Дама
подбежала к нему и протянула руку, но он упорно не поднимал
глаз. Так было, пожалуй, лучше для него, если он хотел остаться
непреклонным: вряд ли кто-нибудь мог бы устоять перед ее
умоляющим взглядом.
- Вы сердитесь, Роберт? - сказала она. - Что ж, я
понимаю, вы не можете не сердиться.
- Сделайте одолжение, не оправдывайтесь, - с горечью
произнес лорд Сент-Саймон.
- Да, да, я знаю, я виновата, мне надо было поговорить с
вами перед тем, как уйти, но я словно обезумела и с той самой
минуты, как вдруг увидела Фрэнка, уже не сознавала, что делаю и
что говорю. Удивительно еще, как это я не упала в обморок перед
алтарем!
- Быть может, сударыня, вам угодно, чтобы мы - я и мой
друг удалились на то время, пока вы будете объясняться с лордом
Сент-Саймоном? - спросил Холмс.
- Если мне будет позволено выказать мое мнение, -
вмешался мистер Маултон, - я скажу, что хватит делать тайну из
этой истории. Что до меня, так я бы хотел, чтобы вся Европа и
вся Америка услышали наконец правду.
Маултон был крепкий, загорелый молодой человек небольшого
роста, с резкими чертами лица и быстрыми движениями.
- Ну хорошо, тогда я расскажу, как было дело, - сказала
его спутница. - Мы с Фрэнком познакомились в 1881 году на
прииске Мак-Квайра, близ Скалистых гор, где папа разрабатывал
участок. Мы дали друг другу слово. Но вот однажды папа напал на
богатую золотоносную жилу и разбогател, а участок бедного
Фрэнка все истощался и в конце концов совсем перестал что-либо
давать. Чем богаче становился папа, тем беднее становился
Фрэнк. Папа теперь и слышать не хотел о нашем обручении и увез
меня во Фриско. Но Фрэнк не сдавался. Он поехал за мной во
Фриско, и мы продолжали видеться без ведома папы. Папа страшно
рассердился бы, если б узнал об этом, поэтому мы и решили все
сами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359