Не сразу я разузнал, где живут эти мои господа; я
справлялся везде и всюду и наконец выследил их. Они
остановились в меблированных комнатах в Камберуэлле, на той
стороне Темзы. Раз я их нашел, значит, можно было считать, что
они в моих руках. Я отрастил бороду - узнать меня было
невозможно. Оставалось только не упускать их из виду. Я решил
следовать за ними повсюду, чтобы им не удалось улизнуть.
А улизнуть они могли в любую минуту. Мне приходилось
следить за ними, куда бы они ни отправлялись. Иногда я ехал в
своем кэбе, иногда шел пешком, но ехать было удобнее - так им
трудно было бы скрыться от меня. Теперь я мог зарабатывать
только рано по утрам или ночью и, конечно, задолжал хозяину. Но
меня это не заботило; самое главное - они были у меня в руках!
Они, впрочем, оказались очень хитры. Должно быть, они
опасались слежки, поэтому никогда не выходили поодиночке, а в
позднее время и вовсе не показывались на улице. Я колесил за
ними две недели подряд и ни разу не видел одного без другого.
Дреббер часто напивался, но Стэнджерсон всегда была настороже.
Я следил за ними днем и ночью, а удобного для меня случая все
не выпадало; но я не отчаивался - что-то подсказывало мне, что
скоро наступит мой час. Я боялся только, что эта штука у меня в
груди лопнет и я не успею сделать свое дело.
Наконец, как-то под вечер я ездил взад-вперед по
Торки-Террас - так называется улица, где они жили, - и
увидел, что к их двери подъехал кэб. Вскоре вынесли багаж,
потом появились Стэнджерсон и Дреббер, сели в кэб и уехали. У
меня екнуло сердце - чего доброго, они уедут из Лондона! Я
хлестнул лошадь и пустился за ними. Они вышли у Юстонского
вокзала, я попросил мальчишку присмотреть за лошадью и пошел за
ними на платформу. Они спросили, когда отходит поезд на
Ливерпуль; дежурный ответил, что поезд только что ушел, а
следующий отправится через несколько часов. Стэнджерсон, как
видно, был недоволен, а Дреббер вроде даже обрадовался. В
вокзальной сутолоке я ухитрился незаметно пробраться поближе к
ним и слышал каждое слово. Дреббер сказал, что у него есть
маленькое дело; пусть Стэнджерсон подождет его здесь, он скоро
вернется. Стэнджерсон запротестовал, напомнив ему, что они
решили всюду ходит вместе. Дреббер ответил, что дело его
щекотливого свойства и он должен идти один. Я не расслышал слов
Стэнджерсона, но Дреббер разразился бранью и заявил, что
Стэнджерсон, мол, всего лишь наемный слуга и не смеет ему
указывать. Стэнджерсон, видимо, решил не спорить и договорился
с Дреббером, что, если тот опоздает к последнему поезду, он
будет ждать его в гостинице "Холлидей". Дреббер ответил, что
вернется еще до одиннадцати, и ушел.
Наконец-то настала минута, которой я ждал так долго. Враги
были в моих руках. Пока они держались вместе, я бы не мог с
ними справиться, но, очутившись врозь, они были бессильны
против меня. Я, конечно, действовал не наобум. У меня заранее
был составлен план. Месть не сладка, если обидчик не поймет, от
чьей руки он умирает и за что несет кару. По моему плану тот,
кто причинил мне ало, должен был узнать, что расплачивается за
старый грех. Случилось так, что за несколько дней до того я
возил одного джентльмена, он осматривал пустые дома на
Брикстон-роуд и обронил ключ от одного из них в моем кэбе. В
тот же вечер он хватился пропажи, и ключ я вернул, но днем
успел снять с него слепок и заказать такой же. Теперь у меня
имелось хоть одно место в атом огромном городе, где можно было
не бояться, что мне помешают. Самое трудное было залучить туда
Дреббера, и вот сейчас я должен был что-то придумать.
Дреббер пошел по улице, заглянул в одну распивочную, потом
в другую - во второй он пробыл больше получаса. Оттуда он
вышел пошатываясь - видно, здорово накачался. Впереди меня
стоял кэб: он сел в него, а я поехал следом, да так близко, что
морда моей лошади была почти впритык к задку его кэба. Мы
проехали мост Ватерлоо, потом колесили по улицам, пока, к
удивлению моему, не оказались у того дома, откуда он выехал.
Зачем он туда вернулся. Бог его знает; на всякий случай я
остановился ярдах в ста. Он отпустил кэб и вошел... Дайте мне,
пожалуйста, воды. У меня во рту пересохло.
Я подал ему стакан; он осушил его залпом.
- Теперь легче, - сказал он. - Так вот, я прождал
примерно с четверть часа, и вдруг из дома донесся шум, будто
там шла драка. Потом дверь распахнулась, выбежали двое -
Дреббер и какой-то молодой человек - его я видел впервые. Он
тащил Дреббера за шиворот и на верхней ступеньке дал ему такого
пинка, что тот кувырком полетел на тротуару "Мерзавец! -
крикнул молодой человек, грозя ему палкой. - Я тебе показу,
как оскорблятьь честную девушку!" Он был до того взбешен, что я
даже испугался, как бы он не пристукнул Дреббера своей
дубинкой, но подлый трус пустился бежать со всех ног. Добежав
до угла, он вскочил в мой кэб. "В гестницу "Холлидей"!" -
крикнул он.
Он сидит в моем кэбе! Сердце у меня так заколотилось от
радости, что я начал бояться, как бы моя аневризма не
прикончила меня тут же. Я поехал медленно, обдумывая, что
делать дальше. Можно было завезти его куда-нибудь за город и
расправиться с ним на безлюдной дороге. Я было решил, что
другого выхода нет, но он сам пришел мне на выручку. Его опять,
видно, потянуло на выпивку - он велел мне остановиться возле
питейного заведения и ждать его. Там он просидел до самого
закрытия и так надрался, что, когда вышел, я понял - теперь
все будет по-моему.
Не думайте, что я намеревался просто взять да убить его.
Конечно, это было бы только справедливо, но к такому убийству у
меня не лежала душа. Я давно уже решил дать ему возможность
поиграть со смертью, если ой того захочет. Во время моих
скитаний по Америке я брался за любую работу, и среди всего
прочего мне пришлось быть служителем при лаборатории
Нью-Йоркского университета. Там однажды профессор читал лекцию
о ядах и показал студентам алкалоид - так он это назвал, -
добытый им из яда, которым в Южной Америке отравляют стрелы.
Этот алкалоид такой сильный, говорил он, что одна крупица его
убивает мгновенно. Я приметил склянку, в которой содержался
препарат, и, когда все разошлись, взял немножко себе. Я неплохо
знал аптекарское дело и сумел приготовить две маленькие
растворимые пилюли с этим алкалоидом и каждую положил в
коробочку рядом с такой же по виду, но совсем безвредной. Я
решил, что, когда придет время, я заставлю обоих моих
молодчиков выбрать себе одну из двух пилюль в коробочке, а я
проглочу ту, что останется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359