Картонная коробка
Выбирая несколько типичных дел, иллюстрирующих
замечательные свойства ума моего друга Шерлока Холмса, я
старался, насколько возможно, отыскать среди них наименее
сенсационные, но в то же время открывающие широкое поле для его
талантов. Однако, к сожалению, совершенно невозможно отделить
сенсационное от криминального, и летописец оказывается перед
дилеммой: он должен либо пожертвовать подробностями,
необходимыми для его отчета, и, следовательно, дать неверное
представление о деле в целом, либо использовать материалы,
которые дает ему не выбор, а случай. После этого краткого
вступления я перехожу к моим запискам о странной и в своем роде
ужасной цепи событий.
Стоял неимоверно жаркий августовский день. Бейкер-стрит
была раскалена, как печь, и ослепительный блеск солнца на
желтом кирпиче дома напротив резал глаза. Трудно было поверить,
что это те самые стены, которые так мрачно глядели сквозь
зимний туман. Шторы у нас были наполовину спущены, и Холмс,
поджав ноги, лежал на диване, читая и перечитывая письмо,
полученное с утренней почтой. Сам я за время службы в Индии
привык переносить жару лучше, чем холод, и тридцать три градуса
выше нуля не особенно меня тяготили. Но в утренних газетах не
было ничего интересного. Сессия парламента закрылась. Все
уехали за город, и я начал тосковать по полянам Нью-Фореста и
по каменистому пляжу Саутси. Однако истощенный банковский счет
заставил меня отложить отпуск, а что касается моего друга, то
ни сельская местность, ни море никак не привлекали его. Ему
нравилось затаиться среди пяти миллионов людей, перебирая их
своими щупальцами и чутко ловя каждый слух или подозрение о
неразгаданном преступлении. Любви к природе не нашлось места
среди множества его достоинств, и он изменял себе лишь тогда,
когда оставлял в покое городского злодея и начинал выслеживать
его деревенского собрата.
Увидев, что Холмс слишком поглощен чтением, чтобы
беседовать со мной, я отбросил скучную газету и, откинувшись на
спинку кресла, погрузился в размышления. Внезапно голос моего
друга прервал их.
- Вы правы, Уотсон, - сказал он. - Это совершенно
нелепый способ решать споры.
- Совершенно нелепый! - воскликнул я и, внезапно поняв,
что он угадал мою невысказанную мысль, подскочил в кресле и в
изумлении уставился на него.
- Что это. Холмс? - вскричал я. - Я просто не
представляю себе, как это возможно.
Он от души рассмеялся, видя мое недоумение.
- Помните, - сказал он, - не так давно, когда я прочел
вам отрывок из рассказа По, в котором логически рассуждающий
наблюдатель следит за внутренним ходом мыслей своего
собеседника, вы были склонны рассматривать это просто как tour
de force1 автора. Я же сказал, что постоянно занимаюсь тем же,
но вы мне не поверили.
- Ну что вы!
- Возможно, вы не выразили этого словами, дорогой Уотсон, но бровями выразили несомненно. Итак, когда я увидел, что вы отложили газету и задумались, я был рад возможности прочитать ваши мысли и под конец ворваться в них в доказательство того, что я
не отстал от вас ни на шаг.
Но я все же далеко не был удовлетворен таким объяснением.
- В том отрывке, который вы прочли мне, - сказал я, -
наблюдатель делает свои умозаключения на основании действий
человека, за которым он наблюдает. Насколько я помню, этот
человек споткнулся о кучу камней, посмотрел на звезды и так
далее. Но я спокойно сидел в кресле. Какой же ключ я мог вам
дать?
- Вы несправедливы к себе. Человеку даны черты лица как
средство для выражения эмоций, и ваши верно служат вам.
- Вы хотите сказать, что прочли мои мысли по лицу?
- По лицу и особенно по глазам. Вероятно, вы сами не
можете теперь вспомнить, с чего начались ваши размышления.
- Не могу.
- Тогда я скажу вам. Отложив газету - это и было
действием, которое привлекло к вам мое внимание, - вы
полминуты сидели с отсутствующим видом. Затем ваши глаза
остановились на недавно вставленном в раму портрете генерала
Гордона2, и по тому, как изменилось ваше лицо, я понял, что
размышления начались. Но они увели вас не очень далеко. Вы
бросили взгляд на портрет Генри Уорда Бичера3, который без рамы
стоит на ваших книгах. Затем вы посмотрели вверх на стену, и
ваша мысль стала ясна. Вы подумали, что, если вставить этот
портрет в раму, он как раз и займет пустое пространство и будет
хорошо сочетаться с портретом Гордона.
- Вы удивительно проследили за мной! - воскликнул я.
- До сих пор я едва ли мог ошибиться. Но тут ваши мысли
вернулись к Бичеру, и вы посмотрели на него внимательно, даже
испытующе. Затем вы перестали щуриться, но продолжали смотреть
на портрет, и ваше лицо стало задумчивым. Вы вспоминали эпизоды
карьеры Бичера. Я прекрасно понимал, что при этом вы не можете
не думать о той миссии, которую он выполнял по поручению
северян во время Гражданской войны, потому что я помню ваше
негодование по поводу того, как его встретили наиболее
нетерпимые наши сограждане. Вы были так возмущены, что,
разумеется, думая о Бичере, не могли не подумать и об этом.
Когда через секунду вы отвели глаза от портрета, я предположил,
что ваши мысли обратились к Гражданской войне, а заметив, как
сжались ваши губы, засверкали глаза, а руки стиснули
подлокотники кресла, я уже не сомневался, что вы в самом деле
думаете о храбрости, проявленной обеими сторонами в этой
отчаянной борьбе. Но затем на ваше лицо снова набежала тень; вы
покачали головой. Вы размышляли об ужасах войны и бесполезных
человеческих жертвах. Ваша рука потянулась к старой ране, а
губы искривились в усмешке - я понял, что нелепость такого
способа разрешения международных конфликтов стала вам ясна. Тут
я согласился, что это нелепо, и был рад обнаружить, что все мои
заключения оказались правильными.
- Абсолютно! - сказал я. - Но и теперь, когда вы мне
все объяснили, признаюсь, я не перестаю удивляться.
- Все это было очень поверхностно, дорогой Уотсон, уверяю
вас. Я не стал бы отвлекать этим вашего внимания, не вырази вы
недоверия в тот раз. Но вот здесь у меня в руках задача,
решение которой может оказаться труднее, чем этот маленький
опыт чтения мыслей. Видели ли вы в газете коротенькую заметку
об удивительном содержании пакета, присланного по почте некой
мисс Кушинг на Кросс-стрит, в Кройдоне?
- Нет, я ничего такого не видел.
- Так, значит, вы пропустили ее. Бросьте-ка мне газету.
Смотрите, вот тут, под финансовым обзором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359
Выбирая несколько типичных дел, иллюстрирующих
замечательные свойства ума моего друга Шерлока Холмса, я
старался, насколько возможно, отыскать среди них наименее
сенсационные, но в то же время открывающие широкое поле для его
талантов. Однако, к сожалению, совершенно невозможно отделить
сенсационное от криминального, и летописец оказывается перед
дилеммой: он должен либо пожертвовать подробностями,
необходимыми для его отчета, и, следовательно, дать неверное
представление о деле в целом, либо использовать материалы,
которые дает ему не выбор, а случай. После этого краткого
вступления я перехожу к моим запискам о странной и в своем роде
ужасной цепи событий.
Стоял неимоверно жаркий августовский день. Бейкер-стрит
была раскалена, как печь, и ослепительный блеск солнца на
желтом кирпиче дома напротив резал глаза. Трудно было поверить,
что это те самые стены, которые так мрачно глядели сквозь
зимний туман. Шторы у нас были наполовину спущены, и Холмс,
поджав ноги, лежал на диване, читая и перечитывая письмо,
полученное с утренней почтой. Сам я за время службы в Индии
привык переносить жару лучше, чем холод, и тридцать три градуса
выше нуля не особенно меня тяготили. Но в утренних газетах не
было ничего интересного. Сессия парламента закрылась. Все
уехали за город, и я начал тосковать по полянам Нью-Фореста и
по каменистому пляжу Саутси. Однако истощенный банковский счет
заставил меня отложить отпуск, а что касается моего друга, то
ни сельская местность, ни море никак не привлекали его. Ему
нравилось затаиться среди пяти миллионов людей, перебирая их
своими щупальцами и чутко ловя каждый слух или подозрение о
неразгаданном преступлении. Любви к природе не нашлось места
среди множества его достоинств, и он изменял себе лишь тогда,
когда оставлял в покое городского злодея и начинал выслеживать
его деревенского собрата.
Увидев, что Холмс слишком поглощен чтением, чтобы
беседовать со мной, я отбросил скучную газету и, откинувшись на
спинку кресла, погрузился в размышления. Внезапно голос моего
друга прервал их.
- Вы правы, Уотсон, - сказал он. - Это совершенно
нелепый способ решать споры.
- Совершенно нелепый! - воскликнул я и, внезапно поняв,
что он угадал мою невысказанную мысль, подскочил в кресле и в
изумлении уставился на него.
- Что это. Холмс? - вскричал я. - Я просто не
представляю себе, как это возможно.
Он от души рассмеялся, видя мое недоумение.
- Помните, - сказал он, - не так давно, когда я прочел
вам отрывок из рассказа По, в котором логически рассуждающий
наблюдатель следит за внутренним ходом мыслей своего
собеседника, вы были склонны рассматривать это просто как tour
de force1 автора. Я же сказал, что постоянно занимаюсь тем же,
но вы мне не поверили.
- Ну что вы!
- Возможно, вы не выразили этого словами, дорогой Уотсон, но бровями выразили несомненно. Итак, когда я увидел, что вы отложили газету и задумались, я был рад возможности прочитать ваши мысли и под конец ворваться в них в доказательство того, что я
не отстал от вас ни на шаг.
Но я все же далеко не был удовлетворен таким объяснением.
- В том отрывке, который вы прочли мне, - сказал я, -
наблюдатель делает свои умозаключения на основании действий
человека, за которым он наблюдает. Насколько я помню, этот
человек споткнулся о кучу камней, посмотрел на звезды и так
далее. Но я спокойно сидел в кресле. Какой же ключ я мог вам
дать?
- Вы несправедливы к себе. Человеку даны черты лица как
средство для выражения эмоций, и ваши верно служат вам.
- Вы хотите сказать, что прочли мои мысли по лицу?
- По лицу и особенно по глазам. Вероятно, вы сами не
можете теперь вспомнить, с чего начались ваши размышления.
- Не могу.
- Тогда я скажу вам. Отложив газету - это и было
действием, которое привлекло к вам мое внимание, - вы
полминуты сидели с отсутствующим видом. Затем ваши глаза
остановились на недавно вставленном в раму портрете генерала
Гордона2, и по тому, как изменилось ваше лицо, я понял, что
размышления начались. Но они увели вас не очень далеко. Вы
бросили взгляд на портрет Генри Уорда Бичера3, который без рамы
стоит на ваших книгах. Затем вы посмотрели вверх на стену, и
ваша мысль стала ясна. Вы подумали, что, если вставить этот
портрет в раму, он как раз и займет пустое пространство и будет
хорошо сочетаться с портретом Гордона.
- Вы удивительно проследили за мной! - воскликнул я.
- До сих пор я едва ли мог ошибиться. Но тут ваши мысли
вернулись к Бичеру, и вы посмотрели на него внимательно, даже
испытующе. Затем вы перестали щуриться, но продолжали смотреть
на портрет, и ваше лицо стало задумчивым. Вы вспоминали эпизоды
карьеры Бичера. Я прекрасно понимал, что при этом вы не можете
не думать о той миссии, которую он выполнял по поручению
северян во время Гражданской войны, потому что я помню ваше
негодование по поводу того, как его встретили наиболее
нетерпимые наши сограждане. Вы были так возмущены, что,
разумеется, думая о Бичере, не могли не подумать и об этом.
Когда через секунду вы отвели глаза от портрета, я предположил,
что ваши мысли обратились к Гражданской войне, а заметив, как
сжались ваши губы, засверкали глаза, а руки стиснули
подлокотники кресла, я уже не сомневался, что вы в самом деле
думаете о храбрости, проявленной обеими сторонами в этой
отчаянной борьбе. Но затем на ваше лицо снова набежала тень; вы
покачали головой. Вы размышляли об ужасах войны и бесполезных
человеческих жертвах. Ваша рука потянулась к старой ране, а
губы искривились в усмешке - я понял, что нелепость такого
способа разрешения международных конфликтов стала вам ясна. Тут
я согласился, что это нелепо, и был рад обнаружить, что все мои
заключения оказались правильными.
- Абсолютно! - сказал я. - Но и теперь, когда вы мне
все объяснили, признаюсь, я не перестаю удивляться.
- Все это было очень поверхностно, дорогой Уотсон, уверяю
вас. Я не стал бы отвлекать этим вашего внимания, не вырази вы
недоверия в тот раз. Но вот здесь у меня в руках задача,
решение которой может оказаться труднее, чем этот маленький
опыт чтения мыслей. Видели ли вы в газете коротенькую заметку
об удивительном содержании пакета, присланного по почте некой
мисс Кушинг на Кросс-стрит, в Кройдоне?
- Нет, я ничего такого не видел.
- Так, значит, вы пропустили ее. Бросьте-ка мне газету.
Смотрите, вот тут, под финансовым обзором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359