Право, мне кажется, у меня
был бы обморок, если бы я не вышла на воздух. Я постояла
несколько минут в дверях, и теперь я совсем отдышалась.
Рассказывая мне эту историю, она ни разу не поглядела в
мою сторону, и голос у нее был точно не свой. Мне стало ясно,
что она говорит неправду. Я ничего не сказал в ответ и уткнулся
лицом в стенку с чувством дурноты и с тысячью ядовитых
подозрений и сомнений в голове. Что скрывает от меня жена? Где
она побывала во время своей странной прогулки? Я чувствовал,
что не найду покоя, пока этого не узнаю, и все-таки мне претило
расспрашивать дальше после того, как она уже раз солгала. До
конца ночи я кашлял и ворочался с боку на бок, строя догадку за
догадкой, одна другой невероятнее. Назавтра мне нужно было
ехать в город, но я был слишком взбудоражен и даже думать не
мог о делах. Моя жена была, казалось, расстроена не меньше, чем
я, и по ее быстрым вопросительным взглядам, которые она то и
дело бросала на меня, я видел: она поняла, что я не поверил ее
объяснению, и прикидывает, как ей теперь быть. За первым
завтраком мы едва обменялись с ней двумя-тремя словами, затем я
сразу вышел погулять, чтобы собраться с мыслями на свежем
утреннем воздухе.
Я дошел до Хрустального дворца, просидел там целый час в
парке и вернулся в Норбери в начале второго. Случилось так, что
на обратном пути мне нужно было пройти мимо коттеджа, и я
остановился на минутку посмотреть, не покажется ли опять в
окошке то странное лицо, что глядело на меня накануне. Я стою и
смотрю, и вдруг - вообразите себе мое удивление, мистер Холмс,
- дверь открывается, и выходит моя жена!
Я онемел при виде ее, но мое волнение было ничто перед
тем, что отразилось на ее лице, когда глаза наши встретились. В
первую секунду она как будто хотела шмыгнуть обратно в дом;
потом, поняв, что всякая попытка спрятаться будет бесполезна,
она подошла ко мне с побелевшим лицом и с испугом в глазах, не
вязавшимся с ее улыбкой.
- Ах, Джек, - сказала она, - я заходила сейчас туда
спросить, не могу ли я чем-нибудь помочь нашим новым соседям.
Что ты так смотришь на меня, Джек? Ты на меня сердишься?
- Так! - сказал я. - Значит, вот куда ты ходила ночью?
- Что ты говоришь? - закричала она.
- Ты ходила туда. Я уверен. Кто эти люди, что ты должна
навещать их в такой час?
- Я не бывала там раньше.
- Как ты можешь утверждать вот так заведомую ложь? -
закричал я. - У тебя и голос меняется, когда ты это говоришь.
Когда у меня бывали от тебя секреты? Я сейчас же войду в дом и
узнаю, в чем дело.
- Нет, нет, Джек, ради Бога! - У нее осекся голос, она
была сама не своя от волнения. Когда же я подошел к дверям, она
судорожно схватила меня за рукав и с неожиданной силой оттащила
прочь.
- Умоляю тебя, Джек, не делай этого, - кричала она. -
Клянусь, я все тебе расскажу когда-нибудь, но если ты сейчас
войдешь в коттедж, ничего из этого не выйдет кроме горя. - А
потом, когда я попробовал ее отпихнуть, она прижалась ко мне с
исступленной мольбой.
- Верь мне, Джек! - кричала она. - Поверь мне на этот
только раз! Я никогда не дам тебе повода пожалеть об этом. Ты
знаешь, я не стала б ничего от тебя скрывать иначе, как ради
тебя самого. Дело идет о всей нашей жизни. Если ты сейчас
пойдешь со мной домой, все будет хорошо. Если ты вломишься в
этот коттедж, у нас с тобой все будет испорчено.
Она говорила так убежденно, такое отчаяние чувствовалось в
ее голосе и во всей манере, что я остановился в нерешительности
перед дверью.
- Я поверю тебе на одном условии - и только на одном, -
сказал я наконец, - с этой минуты между нами никаких больше
тайн! Ты вольна сохранить при себе свой секрет, но ты
пообещаешь мне, что больше не будет ночных хождений в гости,
ничего такого, что нужно от меня скрывать. Я согласен простить
то, что уже в прошлом, если ты дашь мне слово, что в будущем
ничего похожего не повторится.
- Я знала, что ты мне поверишь, - сказала она и
вздохнула с облегчением. - Все будет, как ты пожелаешь. Уйдем
же, ах, уйдем от этого дома! - Все еще цепко держась за мой
рукав, она увела меня прочь от коттеджа.
Я оглянулся на ходу - из окна на втором этаже за нами
следило то желтое, мертвенное лицо. Что могло быть общего у
этой твари и моей жены? И какая могла быть связь между Эффи и
той простой и грубой женщиной, которую я видел накануне? Даже
странно было спрашивать, и все-таки я знал, что у меня не будет
спокойно на душе, покуда я не разрешу загадку.
Два дня спустя я сидел дома и моя жена как будто честно
соблюдала наш уговор; во всяком случае, насколько мне было
известно, она даже не выходила из дому. Но на третий день я
получил прямое доказательство, что ее торжественного обещания
было недостаточно, чтобы пересилить то тайное воздействие,
которое отвлекало ее от мужа и долга.
В тот день я поехал в город, но вернулся поездом не три
тридцать шесть, как обычно, а пораньше - поездом два сорок.
Когда я вошел в дом, наша служанка вбежала в переднюю с
перепуганным лицом.
- Где хозяйка? - спросил я.
- А она, наверно, вышла погулять, - ответила девушка.
В моей голове сейчас же зародились подозрения. Я побежал
наверх удостовериться, что ее в самом деле нет дома. Наверху я
случайно посмотрел в окно и увидел, что служанка, с которой я
только что разговаривал, бежит через поле прямиком к коттеджу.
Я, конечно, сразу понял, что это все означает: моя жена пошла
туда и попросила служанку вызвать ее, если я вернусь. Дрожа от
бешенства, я сбежал вниз и помчался туда же, решив раз и
навсегда положить конец этой истории. Я видел, как жена со
служанкой бежали вдвоем по проселку, но я не стал их
останавливать. То темное, что омрачало мою жизнь, затаилось в
коттедже. Я дал себе слово: что бы ни случилось потом, но тайна
не будет больше тайной. Подойдя к дверям, я даже не постучался,
а прямо повернул ручку и ворвался в коридор.
На первом этаже было тихо и мирно. В кухне посвистывал на
огне котелок, и большая черная кошка лежала, свернувшись
клубком, в корзинке; но нигде и следа той женщины, которую я
видел в прошлый раз. Я кидаюсь из кухни в комнату - и там
никого. Тогда я взбежал по лестнице и убедился, что в верхних
двух комнатах пусто и нет никого. Во всем доме ни души! Мебель
и картины были самого пошлого, грубого пошиба, кроме как в
одной-единственной комнате - той, в окне которой я видел то
странное лицо. Здесь было уютно и изящно, и мои подозрения
разгорелись яростным, злым огнем, когда я увидел, что там стоит
на камине карточка моей жены:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359